Парадокс о театре

Из всех искусств театр — единственное, где материал, инструменты и произведение не отделимы от главного их создателя — актера. То же самое можно выразить иначе: только в театре задействовано все существо человека — тело, чувство, слово, мысль. По определению Г. Крэга, актер — это танцор, певец и поэт. Если искусство — это не только развлечение, но и способ познания человека и мира, то театр дает наиболее целостное знание. Театру присущ особый тип мышления, соединяющего противоположности, своего рода логика парадокса. Попробуем в цикле из 4 лекций-бесед увидеть некоторые из этих парадоксов в экзистенциальной перспективе — какие сущностные возможности они открывают для человека. Петр Куликов — культуролог, актер, философ. Закончил магистратуру «Русской антропологической школы» В. В. Иванова (РГГУ), много лет занимался студийным, лабораторным театром, принимал участие в театральных проектах в Институте им. Е. Гротовского (Вроцлав), работал в театральной группе Клима «Театральная Касталия», преподавал актерское мастерство, индийское боевое искусство и философию театра в МШНК, вел (во МХАТе им. Горького) и продолжает вести семинары по поэтике. Темы: 06.04.2024 Видимое и невидимое 13.04.2024 Действие и созерцание 20.04.2024 Присутствие и подражание 27.04.2024 Воля к представлению Продолжительность 2 часа. 06 апреля «Видимое и невидимое» Как писал П. Брук, «сцена — это место, где можно увидеть невидимое». Этимология греческого слова «театр» восходит к глаголу θεαομαι — видеть. Отсюда θεατρον (место, где сидят зрители) — место видения. То, что видит зритель в театре — это не просто картина, а действие, то есть нечто само по себе не видимое. Действие не обязательно выражается в движении, по Аристотелю — это переход потенции в акт. В театре этот переход становится видимым за счет особой фокусировки и организации сознания. 13 апреля «Действие и созерцание» Сравнение человеческой жизни с играми, театром имеет давнюю традицию — Пифагор первым сравнил философа со зрителем на играх, куда одни пришли участвовать, другие торговать, а третьи — смотреть. И. Кант считал основой любого эстетического восприятия — незаинтересованное созерцание. Затем ситуация в философии меняется — на первый выходит действие. И уже К. Маркс говорит не о познании мира, как цели философии, а его изменении. Посмотрим, как эта перемена в мировоззрении эпохи отражалась на театральной мысли и практике, и остается ли в современном театре место для созерцания. 20 апреля «Присутствие и подражание» Кто присутствует на сцене — персонаж, актер, человек? В некоем тотальном театре жизни все это разные маски одного и того же — самого присутствия. Присутствие — открыто, но путь в эту открытость не прямой. Присутствие не дано натуральным, естественным образом. Театр предлагает выход в присутствие окольным путем, через его отмену. Можно ли сказать, что на сцене действует Никто или Каждый, именно поэтому он может принимать любые образы и личины? Первая рефлексия о театре определила способ театрального присутствия как подражание, мимезис. Рассмотрим, как удается театру совместить эти две взаимоисключающие категории. 27 апреля «Воля к представлению» Со времен А. Шопенгауэра представление рассматривается как своего рода ловушка для воли. Ф. Ницше учил о «воле к власти» как неотъемлемом свойстве самой воли, которая волит саму себя. А. Арто мечтал о «театре жестокости», который положил бы конец господству представления, а вместе с ним удвоению мира на сущность и явление, оригинал и подражание и т. д., став чистым действием. Но поскольку на сцене театра действует актер, иными словами, Никто или Кто-угодно, его воплощенность в чистом действии означает полный отказ от индивидуальной воли. Представление возвращается обновленной картиной мира, как бы заново сотворенного: «Тогда остается только мир как представление — мир как воля исчезает».